Невыразимо прекрасная девушка, рассуждающая о высоких материях, заполняет оставшееся от ароматов глинтвейна место. Короткие, непослушно-кудрявые, иссиня-чёрные волосы. Чёрные джинсы, чёрная рубашка -- тонкие серебряные полоски на рубашке разбавляют этот тёмный образ. Настолько тонкая, что кажется, что таких не бывает вовсе. Она приятно грассирует и от всего этого образа проплывают перед глазами картинки Монмартра и слышатся звуки саксофона. Мисс изящество. Мадам меланхоличность. Я расскажу вам, -- говорит девушка, но ты уже не слушаешь, несмотря на то, что хочешь слушать. Но слова ускользают -- оседают только образы, звуки, запахи. Душным летом ей подошёл бы запах холодных ландышей. При нынешних же погодах, только гвоздика и апельсин. И немного мёда -- чтобы добавить горьковатой сладости. Горчичного. Такого тёмного-тёмного. Самого благородного. Вдумчивого -- отличающегося по настроению и посылу от легкомысленного, почти белоснежного, липового, как забавница флейта от саксофона. Нет, они не соперники -- они союзники, просто понимаешь это не сразу. Бабочка кружит и кружит у лампы и, наверное, она смогла бы объяснить все эти ощущения. Смогла бы облечь их в правильные слова. Да что там наверное -- очевидно, что на её крыльях убористо записано всё то, что кому-нибудь, когда-нибудь, если очень повезёт, удастся написать.
-
- Мирка (
inkogniton) wrote,
Мирка
inkogniton
Бабочка
Невыразимо прекрасная девушка, рассуждающая о высоких материях, заполняет оставшееся от ароматов глинтвейна место. Короткие, непослушно-кудрявые, иссиня-чёрные волосы. Чёрные джинсы, чёрная рубашка -- тонкие серебряные полоски на рубашке разбавляют этот тёмный образ. Настолько тонкая, что кажется, что таких не бывает вовсе. Она приятно грассирует и от всего этого образа проплывают перед глазами картинки Монмартра и слышатся звуки саксофона. Мисс изящество. Мадам меланхоличность. Я расскажу вам, -- говорит девушка, но ты уже не слушаешь, несмотря на то, что хочешь слушать. Но слова ускользают -- оседают только образы, звуки, запахи. Душным летом ей подошёл бы запах холодных ландышей. При нынешних же погодах, только гвоздика и апельсин. И немного мёда -- чтобы добавить горьковатой сладости. Горчичного. Такого тёмного-тёмного. Самого благородного. Вдумчивого -- отличающегося по настроению и посылу от легкомысленного, почти белоснежного, липового, как забавница флейта от саксофона. Нет, они не соперники -- они союзники, просто понимаешь это не сразу. Бабочка кружит и кружит у лампы и, наверное, она смогла бы объяснить все эти ощущения. Смогла бы облечь их в правильные слова. Да что там наверное -- очевидно, что на её крыльях убористо записано всё то, что кому-нибудь, когда-нибудь, если очень повезёт, удастся написать.
- Post a new comment
- 42 comments
- Post a new comment
- 42 comments
