Поразительно, как забываются некоторые, самые что ни на есть, важные вещи. К примеру, как же быстро забывается то, что найти стоянку в Тель-Авиве сродни подвигу Матросова. Но дело даже не в самом поиске. Неподготовленный, развращённый американскими стоянками (рассчитанными, как теперь понимаешь, на полуприцеп и выше) водитель, внезапно понимает, что он совершенно не подготовлен к вот этим трём сантиметрам, гордо называющимся стоянкой. А где же место для маневра? А как же выйти из машины? Подождите, а как же зайдёт в машину тот, к которому мы прижались так, что впору жениться? Смутно вспоминается, что из машины можно выйти через багажник -- если приподнять, освободить, пролезть, пропихнуть, выползти. Смутно представляется как же сделать всё то же самое в обратном направлении -- в багажнике темно и неудобно. У особо нервных начинаются приступы клаустрофобии. Как они здесь паркуются? -- вопрошаешь ты, широко открывая глаза. Немедленно машешь руками -- подождите, не отвечайте, интереснее другое -- как же мы здесь когда-то парковались?! Умели же, ведь умели же -- точно помню! Набираешь воздуха и осторожно, так, чтобы ни ты, ни тебя, так, что какая разница что будет потом -- ура! Теперь это твои личные три сантиметра! Никакая сила на земле не выгонит тебя отсюда в ближайшее время. Никакая. Разве что -- "послушай, ты, корова, как же я, по-твоему, должен в машину сесть?" Ещё не поженились даже, ещё багажник не освоен, а уже корова и уже уезжай. Где же приветливая улыбка? Где честное равнодушное "как у тебя дела?". А нигде -- здесь все счастливы, откровенны и непосредственны. Ура, мы дома.
Очередь к врачу небольшая, но колоритная. На кресле напротив, нервно зажав большую стопку бумаг, сидит женщина. На женщине четырнадцать перстней -- на каждом пальце один, на четырёх -- по два. У женщины накладные ногти, освещающие всё вокруг фиолетово-оранжевым. На запястье перекатываются и звенят браслеты. Одета женщина в спортивные штаны, кеды и футболку -- одета ровно так, чтобы, если что, сразу: "да вы что, я только на минуту из дома выбежала, даже причесаться не успела!". Впрочем, именно причесаться она успела -- на голове тугой кокон, все волосы по стойке смирно. Не забалуешь. Женщина нервничает. Встаёт, садится; садится, встаёт. Иногда прохаживается до двери и обратно до кресла. Браслеты звенят, ногти скрипят, волосы по стойке смирно. Женщине около сорока. Она уже всё видела, всё знает; такой пальца в рот не клади.
Вторая пациентка только что зашла. Она тоже нервничает и очень торопится. Дома вообще все всегда очень торопятся. Все выходят исключительно на минуту и, когда бы, кого бы ни спроси, им всем надо срочно убегать в неведомое дальше. Только что вошедшая значительно старше. Она открывает дверь, заходит и немедленно садится в кресло. Отдышавшись и оглядевшись, вторая пациентка пытается разведать обстановку:
- Вам на когда назначено? -- заранее недовольно спрашивает она пробегающую в очередной раз от двери к креслу первую пациентку.
- Мне не на когда! Мне -- мне только на минуту! -- отрезает та и снова торопится. Она усиленно торопится от кресла к двери и назад. Она усиленно торопится в кресле.
- Что значит только на минуту? -- вторая пациентка торопится не меньше. Она сидит на самом краешке кресла и вот-вот сделает рывок. Она готова -- внутренне и внешне. Колени сжаты, руки сжимают ручки кресла, она вот-вот... -- Посмотри, какая кипа бумаг у тебя в руках! Это разве на минуту кипа? Это на целую неделю кипа! А мне, между прочим, назначено!
- Это не на неделю, -- звенят браслеты, шелестит бумага, -- Ты просто не видела что такое на неделю! Это только на минуту! У меня в машине сидит человек -- ему через пять минут ложиться на операцию, понимаешь? Мне только показать доктору кое-что, чтобы он написал кое-что, и мы сразу уезжаем на операцию!
- А мне, может, тоже на операцию! -- не сдаётся вторая, -- И не через пять минут! Мне, может, ещё вчера надо было! Где этот твой -- которому на операцию?
- Мне что -- предъявить его? Мне что, ради тебя тащить умирающего из машины? -- гневно звякнули перстни, нервно зашуршали листочки.
- Конечно, предъявить! А то ходят тут всякие -- и всем только на минуту!
В этот момент в дверном проёме появляется приятный молодой человек -- лет тридцати. На нём шёлковая чёрная рубашка, лакированные штиблеты, полосатые брюки -- и весь он будто вышел из кадра фильма о диком-диком гангстерском западе. В руке у него сигарета -- эту руку он держит за дверью и потому весь он наполовину -- наполовину в приёмной, наполовину на свободе. Он смущённо улыбается браслетам-ногтям-перстням:
- Долго ещё?
- Ах, так вот это твой умирающий? А мне он выглядит очень живым! -- вторая пациентка вскакивает и приготавливается к спринту -- не на жизнь, а на смерть.
- Какие нервные все! -- восклицает первая, обмахиваясь бумагами. Она улыбается и придвигается поближе к двери кабинета, -- Нет, это не умирающий. Это, как ты правильно сказала, очень даже живой! А умирающий, кстати, тьфу на тебя -- никакой он не умирающий! -- сидит в машине. Он не может подойти. И вообще -- я же сказала, мне только на минуту! Ну что за люди! -- она расстроенно обмахивается зажатой в руке кипой и в такт её огорчению перекатываются, звенят браслеты.
Молодой человек исчезает будто его и не было. Через мгновение дверь снова открывается. На пороге третья пациентка -- высокая, под метр девяносто; моложавая женщина лет пятидесяти. Её спутник такой же высокий и вообще большой -- создаётся ощущение, будто в комнату заплыл славянский шкаф -- тот самый, из анекдота. Они садятся в кресла, женщина оглядывается и упирается взглядом во вторую пациентку:
- Вам на когда назначено?
- Мне?! Мне на сейчас! -- вторая пациентка вызывающе смотрит на новую соперницу и краем глаза не забывает следить за старой. Первая пациентка замерла.
- В каком смысле на сейчас? На который час у Вас очередь? -- третья пациентка не торопится. Она благодушно настроена. На ней обтягивающая футболка, мини-юбка и балетки. Она сидит -- нога на ногу, балетка висит на пальце, она качает ногой и всё так же благодушна -- У меня, к примеру, очередь на через пятнадцать минут. А у Вас? -- она подаёт пример.
- А у меня прямо на сейчас! У меня на тогда, когда уже прошло! У меня на тогда, когда сто лет назад я уже должна была войти, но тут ходят всякие разные, всем на минуту, а у меня, у меня, у меня -- я захожу прямо сейчас, как только доктор освободится! Понятно? -- вторая пациентка покраснела, у неё сбились очки, она пытается оправить юбку и всё косится на первую.
- Не нервничайте так, -- спокойно качается нога в балетке, -- Зайдёте, конечно! Дорогой, -- гладит она по затылку славянский шкаф, -- я же тебе говорила -- это, минимум, на час. -- она заливисто смеётся и смотрит на первую пациентку -- А Вам? Вам тоже ещё уже на вчера?
- Мне?! Мне -- только на минуту. Только показать, спросить, подписать, забрать -- и меня уже тут нет!
- На минуту ей -- снова вскидывается вторая, -- Нет, Вы это видели? Какая наглость! У меня назначено, у Вас назначено, у всех назначено -- а ей, видите ли, только на минуту!
Но балетки равнодушны. Балетки гладят затылок славянского шкафа; балетки прикрыли глаза и мурлыкают. Первая пациентка, звеня браслетами, кидается к открывающейся двери кабинета:
- Доктор, доктор, мне не на когда, мне только на минуту!
Ура, мы дома.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →