- У Вас, простите, когда самолёт, Вам срочно?
- У нас через полтора часа, а у Вас?
- У меня через два -- но мне очень-очень срочно!
- Да мы понимаем -- Вам, несомненно, срочнее, но и нам тоже, понимаете, срочно. Удивительно, не правда ли?
Очередь роптала и волновалась. Очередь задавала ненужные риторические вопросы:
- Нет, я не понимаю, -- возмущалась молодая женщина в шортах, -- ну почему у них открыто только одно окошко? Это же аэропорт, здесь у всех скоро самолёт, здесь всем срочно! Как такое может быть? Слушай, -- обратилась она к дочке лет восьми, нервно переступающей с ноги на ногу, -- посмотри-ка там, на окошке, телефон. Там точно есть телефон! Я сейчас позвоню в само министерство, я жаловаться буду, у нас регистрация заканчивается! Простите, у Вас когда самолёт? Вам тоже срочно?
Она яростно набрала номер и прижала трубку к уху:
- Паразиты, ну какие паразиты -- вчера отвечали, а сегодня уже нет! У меня регистрация заканчивается! Я говорила Вам уже, что у нас регистрация заканчивается? Да? А я спрашивала у Вас уже когда у Вас самолёт -- потому что нам очень-очень срочно!
Очередь равнодушно смотрела на мучения женщины и сплачивалась в один тесный клубок -- никто не пройдёт без очереди, всем срочно.
Внезапно, прямо у окошка, неизвестно откуда, возник мужчина -- он словно соткался из воздуха -- никто и не заметил откуда он взялся. Очередь начала было роптать, когда мужчина поднял указательный палец и назидательно сказал:
- Нужно понимать -- бывают очень срочные случаи!
Очередь не успела отреагировать, а он уже протягивал руку в заветное окошко -- кудрявой смуглой девушке в форме:
- Мне, пожалуйста, срочно -- мне очень-очень срочно! Мама, -- закричал он по-русски, и очередь обернулась, -- Мама, тут говорят, что Вам надо сфотографироваться! Мама, ну что же Вы сидите, вставайте скорее, видите будку, садитесь туда на табуретку и фотографируйте уже Ваше лицо! Мама, ну мама -- ну садитесь же уже!
Женщина суетливо встала с кресла у стены, огляделась:
- В какую будку? В эту, да? В эту будку?
У мужчины зазвонил телефон и он говорил уже на два фронта:
- Да, мама, именно в эту! Да-да, мы всё сейчас сделаем -- мы уже тут, мама уже в будке! Мама, Вы уже в будке? Она уже в будке! В какой-какой! Она лицо фотографирует -- паспорт же делаем, им лицо её нужно! Мама, идите уже сюда с Вашим лицом, где же Вы, мама?! Она идёт, успокойтесь -- мы сейчас всё сделаем. Да, я всем так и сказал, нам очень-очень срочно. Очередь, конечно. Длинная? Сейчас посмотрю -- да, длинная. Но я им всем сказал вот так -- мужчина снова поднял указательный палец, нахмурил брови и грозно и убедительно сказал телефону -- нам срочно! Очень срочно! Я же объяснил им -- это аэропорт, у нас самолёт! Как отреагировали? Как-как -- нормально отреагировали. Всё поняли. Так, держи их, мама уже пришла, мама тут -- мама, где Ваше лицо? Вы мне тут не нужны, только лицо! Давайте уже -- не видите, люди волнуются. Нервные все какие. Я же сказал им -- нам только на минуту, нам срочно, у нас самолёт! Нет, ну что за нервный народ пошёл!
Мужчина отошёл и очередь вздохнула, развела руками и продолжила обычно роптание.
- Так когда, говорите, у Вас самолёт? Через сорок минут? Да у Вас уйма времени -- мой-то через час, но мне, понимаете, ещё в магазин надо успеть. Мне очень срочно!
*********************
Соседка каждый вечер сидит на мраморном столбике рядом с подъездом и курит, закинув ноги на второй столбик-близнец. Столбики выглядят мини-копиями римских колонн.
- Откуда у Вас эти столбики? -- меня завораживают столбики, впрочем, соседка завораживает не меньше. Невероятно колоритная соседка.
- Эти? Да это мой припёр -- сто лет назад. Он на них горшки с цветами собрался в доме ставить. Нет, ты понимаешь -- додумался! Такие бандуры в дом! А я, как увидела, сказала: только через мой труп! Ну и выставила их сюда -- очень удобно, выходишь покурить, садишься и -- красота!
Я хочу что-то сказать, я понимаю, что обязательно надо что-то сказать. Мне очень хочется послушать её ещё. Но я совсем не знаю что сказать. И когда мне уже кажется, что разговор закончен, что она сегодня больше не заговорит, она вдруг оборачивается, смотрит на меня и начинает хохотать:
- Ты знаешь сколько эти бандуры весят? Они ж мраморные, они тонну весят! Я знаю точно сколько они весят. У нас же упереть их пытались!
- Как упереть? -- я поперхнулась -- Кому они нужны?
- Ха! Ты плохо знаешь людей. Два раза пытались. Один раз было так. Сюда, на второй этаж, новые заезжали. А мужик там огромный такой -- ну прямо огромный! Не то что мой. Ну вот. Я выхожу покурить, а он один уже упёр и я как раз выхожу, когда он второй на плечо закидывает. Я ему -- поставь, говорю, где взял, и первый тоже на место давай, и скорее, понял?, говорю! А он мне -- ты вообще, кто, говорит, такая? И нагло так смотрит. А мне что -- что я, таких не видела, что ли? Сто раз видела! Они мне на один зуб. Я на него вот так грозно смотрю и говорю -- во-первых, я твоя соседка, а во-вторых, это мои столбики. Неси говорю, назад, оба и положь где взял! Понял, говорю?
- И что, принёс? -- немного недоверчиво спрашиваю я.
- Ещё бы. Не сразу, конечно -- вначале стоял такой, орал, матерился, права качал. Тоже мне -- видали и не таких. Короче, я на него ещё раз посмотрела... В общем, я ему тоже так ласково ответила. А потом-то оказалось, что нормальный мужик такой -- просто подумал, что они бесхозные. Не, ну не нормальный-нормальный, но ничего такой -- жить можно.
Соседка мне нравится так, как давно никто не нравился. Я почти не дышу. Вдруг замолчит.
- Так подожди, -- снова хохочет она, чуть не подавившись дымом, -- второй раз вообще смех был. Какие-то два придурка -- хилые такие, что мой палец, -- она выставляет мизинец, смотрит на него и хохочет, -- упёрли. Ну как упёрли -- я с балкона смотрела как они пыхтят, потом выбежала, кааааак заору -- а они всего метров двадцать прошли. Они и рады были их бросить. Ну чего -- назад потом, сама, оба пёрла -- представляешь? Да тут вообще такие есть, умереть не встать. Тут один старик ходит -- каждое утро подходит к мусорке и своей палкой ворошит все пакеты рядом. Всё к чёрту ворошит -- вонь потом стоит, кошмар! Я его как-то спрашиваю -- ты чего, говорю, совсем идиот? Ты чего делаешь? А он мне рассказал как лет десять назад вот так в мусорном пакете пачку денег нашёл. И с тех пор, понимаешь, всё -- заклинило его. Не может пройти мимо, не может и всё. Хорошо хоть столбики мои не пытается спереть -- я б ему показала! Ну ладно -- заговорилась я. Мне домой пора. Привет. Ты, кстати, можешь тоже на них сидеть, -- сочувственно смотрит она на меня, сидящую на корточках, -- чего корячиться-то? Удобно же!
Я не успеваю ничего ответить. Её, почти под ноль, выбритый затылок, уже скрывается за дверью. Ну ничего -- я ещё с ней поговорю -- обязательно. Не смогу не поговорить. Она прекрасна.
