-- Но почему?
Господи, ну для чего ты меня это сейчас спрашиваешь? Для чего? Ты действительно думаешь, что я тебе сейчас разложу всё по полочкам, мы поговорим и всё будет прекрасно, обнимемся, ужинать пойдём, в постели обнимемся? Кто-то сошёл с ума, при чём тут почему, ну вот откуда оно взялось?
-- Тут не почему. Ты прости меня, пожалуйста, это я такая дурацкая, это всё я. Я не могу больше. Просто не могу. Вот так. Не могу и всё. И нет тут почему.
-- Тася, родная, почему не можешь? Что произошло?
Я не Тася больше, прекрати меня так называть! Я сейчас заору, я сейчас так заору. И никогда не смогу замолчать больше. Господи, и так всё сложно, ну кому это нужно. Какая, к чертям, Тася, здесь таких больше нет. Спокойно, дорогая, спокойно, вдохни, выдохни, вдохни, выдохни. Только спокойно. Теперь говори. Теперь, наверное, можно.
-- Ничего не произошло. Просто что-то сломалось, понимаешь? Я совсем другая теперь. И тебе нужна совсем другая. Ты найдёшь её, конечно -- я ещё жалеть буду и ужасно завидовать.
-- Но я люблю тебя, понимаешь?
Ни черта я не понимаю. Отпусти меня, отпусти. Если любишь, для чего мучаешь? Вот для чего это всё сейчас. Уже и так слишком много сказано. От слов дышать нечем. Они везде. Куда ни плюнь, в какой угол ни посмотри -- везде сплошные слова. Даже пыли меньше. Господи, как же странно -- как дешёво они стоят, слова эти дурацкие. Любишь, не любишь, плюнешь, поцелуешь. Отпусти меня.
-- Я тоже тебя люблю. Но я больше не могу, понимаешь?
Всё, мне больше нечего сказать. Я не могу больше говорить. Теперь только орать.
-- Да, мама, да -- это правда. Дура? Да, наверное, дура. Я знаю, что он замечательный, знаю. Наверное именно поэтому. Не надо, мама, ну для чего? Для чего это сейчас? Жалеть? Буду, наверное. Нет, это ни о чём не говорит. Нет, это ничего не значит. Да, я понимаю, что решение, с твоей точки зрения, идиотское. Нет, я не сошла с ума. Нет, не изменял. Нет, мама, он меня пальцем не трогал. Да, мама, я бы тебе рассказала. Ма-ма, я же уже всё объяснила -- откуда все эти почему? Ну откуда?!
Все журналы врут. Особенно женские. В них написано, что у холостяка в доме всегда бардак, в холодильнике недоеденные консервы, забитые пепельницы во всех углах, и грязные носки на полу. А у женщин, говорят они, в холодильнике борщ и котлеты. Никогда не понимала, почему именно борщ и котлеты? Вот кто это придумал? Идиотизм какой-то. Терпеть не могу борщ. И котлеты -- чёрт бы их побрал. Я точно холостяк. А жрать всё равно хочется. Что у нас тут? Это я хорошо придумала. Шикарная ревизия получается. Ну-ка: начатая бутылка водки, грустная половина луковицы, колбаса. О -- открытая банка фасоли. Люблю фасоль. Нет, кажется, не люблю -- с каких пор она тут стоит? Кто её вообще сюда поставил? В ней, кажется, новая жизнь завелась. Внеземная. А вот у Дениса в холодильнике, наверняка, и борщ и котлеты. Впрочем, колбаса, лук и водка -- чем не ужин. Интересно, а водка портится? Колбаса, вроде, нормальная. Вот анекдот будет -- в завтрашнем выпуске, читайте, красавица умерла в мучениях от тухлой водки со свежей колбасой! Почему же так тоскливо? Я же сама, сама. Я не могла больше. Какая разница почему.
-- С завтрашнего дня у меня новая жизнь! Как какая -- говорю же, новая! В спортзал запишусь. На танцы пойду. Ещё это, как его... В общем, я сейчас не могу вспомнить, но что-то там было. Точно знаю. Ещё вот -- в магазин схожу. За продуктами. Чего ты смеёшься, балда! За настоящими продуктами! Какими? Сейчас соображу. Вот -- колбасу куплю, яйца, майонез, водку, хлеб. Ещё селёдки куплю. И пива. Чем не настоящие продукты? А курицу я в кафе поем. Нет, готовить не буду. Вспомнила -- ещё помаду куплю. Кончилась. И икру -- красную. И масла ещё -- сливочного. Нет, у меня не новый год, а у тебя что -- уже? Я не издеваюсь.
Вот это кто в зеркале? Эй -- ты кто? Я тебя не знаю. Я тебя, кажется, где-то видела, но тогда ты выглядела, родная, значительно лучше. В отпуск, слышишь, в отпуск тебе надо. Или нет -- наоборот. Новую работу. Такую, чтобы ух, чтобы ах и чтобы -- она гений, вот как есть! И ещё собаку. Нет, с собакой надо гулять. Я сойду с ума с ней гулять. Не уедешь, не приедешь. Тогда кошку! Кошка сама может. А кормить кто будет? Тогда, наверное, фикус. В кадке. Нет, всё-таки лучше кошку. С фикусом сойду с ума. Я его поливаю, ухаживаю, не даю ему сдохнуть, а он -- всегда молчит. Дурацкий фикус и идея дурацкая. Завтра же кошку. Пусть будет.
Вот почему я это сделала? У меня же была тысяча и одна причина. Я точно знаю. Я ещё месяц назад их все помнила.
-- Да, мама, да -- я всё знаю. Да, ты права -- семь лет не шутка. Это серьёзно. Я? Я не издеваюсь. Я соглашаюсь. Я же говорю -- не шутка. Да, мама, я помню сколько мне лет. Это не только ты, это даже в песне было, сейчас напомню -- ей двадцать семь лет, кончается год, а ведь ещё пару лет и никто не возьмёт. Я?! Я не паясничаю. Ну правда. Я соглашаюсь. Я всё понимаю. Это очень-очень много. Ещё пару лет -- саван, кладбище, покой. Не надо мне типун на язык, за что ты меня? Ты, кстати, знаешь, что такое этот самый типун? Это у голубей, кажется, нарост такой на языке появляется -- чтобы не болтали. А я и не болтаю. Сама же сказала про пару лет -- я же согласилась только. Да, мама, я обязательно пойду куда-нибудь погуляю. Нет -- ему я звонить не буду. Наверное, простит. Наверное, наладится. Оно мне не надо, понимаешь? Вот в этом и незадача -- ты не понимаешь, а я забыла как объяснять. Ничего. Я ничего не сказала. Нет, я не хамлю. Я пойду, ладно?
Тася, Тася, такая Тася. Тася хорошая, Тася добрая, Тася умная. Где тасина стопка? Наливай, давай, пропадать -- так во хмелю! И свет -- свет не забыть оставить. Чтобы не страшно потом.
