мини-торнадо

Было у меня ощущение, что не смогу я ладно и складно описывать день за днём. Так и случилось, собственно. Но я всё же попытаюсь возобновить. В качестве извинения перед самой собой и перед всеми теми, кто это читает, в этот раз будут иллюстрации, которые я, как водится, через несколько часов удалю -- не обессудьте.

Когда появилась дитя, Ыкл прибежал с горящими глазами (нездоровый такой блеск, когда сразу понимаешь -- появилась гениальная идея, которую не удалишь никак; только согласиться и воплотить).

-- Я хочу фотосессию, -- возбуждённо сообщил мне Ыкл.
-- Какую фотосессию? -- устало изумилась я, что-то делая и слушая вполуха.
-- Обычную фотосессию, как в старые времена. Знаешь, я всё смотрю на фотографии предков, -- опять генеалогия, подумалось мне, теперь не избежать гениальной мысли, уже поселившейся, пустившей корни и даже проросшей, -- и думаю: какие прекрасные фотографии! Какая прекрасная традиция была. Все одевались красиво, шли к фотографу, он их там рассаживал, голову набок наклонял, говорил куда девать руки-ноги. Они чинно садились и их фотографировали. Это просто прекрасно, -- ещё более возбуждённо воскликнул Ыкл, -- я тоже так хочу!
-- Что конкретно ты хочешь? -- осторожно поинтересовалась я, уже понимая, что от меня, в общем и целом, ничего не требуется, так как я, с нашей точки зрения (общеячейковой) уже будто бы согласна практически на всё.
-- Этого и хочу! Хочу фотосессию! Ну послушай, -- начал он свою речь, -- тебе даже делать ничего не надо! Я приглашу фотографа, я уже выбрал какого, мы красиво оденемся, будет вот тут стоять, или сидеть, или прыгать -- что скажет, то и будем делать. А она нас будет фотографировать. Я всё продумал, -- он не давал даже вставить слово, -- дитяти всё равно нужна фотография на паспорт. А это же кошмар её фотографировать! Ты помнишь как мы мучились в прошлый раз?
( Collapse )

Дитя начала улыбаться. Правда добиться этой обворожительной улыбки дело совсем не простое. Сначала надо стоять над ней, долго улыбаться, здороваться -- привет тебе, привет! -- ещё улыбаться, говорить какую-то чушь (когда эта чушь становится совершенной чушью, дитя хмурится -- дорогая мама, сообщает она мне молча, что вы несёте!), ещё улыбаться, понять, что больше улыбаться не в состоянии, так как болят все лицевые мышцы, понять, что не улыбаться тоже уже не в состоянии, так как наступил временный паралич мышц, отвечающих за улыбку, отчаяться, почти отказаться от идеи и вот тогда и только тогда -- о, тогда она вдруг дарит самую обворожительную улыбку из всех существующих на земле. Прямо как на картинке -- широкая улыбка и узкие щёлочки глаз. Держите, мама, сообщает она мне, только уже отстаньте и расслабьтесь, а то прямо смотреть жалко!
( Collapse )