Мы летели рейсом AC085 из Тель-Авива в Торонто, места 36DEG -- вся средняя секция ряда 36. В кармашке сиденья впереди я забыла общую тетрадь в плотном переплёте. Переплёт зелёного цвета -- светло-зелёный (немного сероватый) наверху и тёмно-зелёный внизу. Тетрадь небольшая -- приблизительно двадцать пять на двадцать пять сантиметров, но толстая -- практически четыреста страниц. Тетрадь -- первая из тетрадей, которые пишет моя мама об истории нашей семьи. В частности, к примеру, туда вклеено бабушкино письмо дедушке -- на фронт. Я оставила все данные Air Canada, они обещали сообщать если будут какие-то новости. За два дня (ночь воскресенья, понедельник и вторник) самолёт летал пять раз: Торонто-Ванкувер и обратно. Так мне сказали в аэропорту, когда я приехала туда вчера. Разрешили просмотреть лично все шкафы с потерянными предметами и даже послали (при мне) человека проверить сам самолёт (который в этот момент как раз вернулся из Ванкувера в Торонто). Тетрадь так и не нашли. Если вдруг вы слышали о ком-то, кто летел из Торонто в Ванкувер (или обратно) в эти дни и нашёл что-то похожее, или же, к примеру, у вас есть знакомая стюардесса в Air Canada, которая, может, видела -- напишите мне, пожалуйста.
*******
Я была в Торонто -- пять с половиной лет назад. Когда чадо спрашивала была ли она в Торонто, мы посмеивались -- была, тебе было минус четыре месяца. Тогда было холодно, дул пронизывающий ветер, на улице были какие-то страшные минусы, и единственное, что я запомнила -- то, что в Торонто есть самая длинная улица в мире. Я гуляла тогда по этой улице и думала о том, что вполне возможно именно сейчас я иду по каким-то древним индейским тропам. Я останавливалась, слушала -- нет, индейцы ничего не шептали.
Сейчас в Торонто изумительная погода. Дни тёплые, но некоторые деревья уже покрашены старательными малярами -- тёмно-бордовые листья двигаются на ветру, шелестят, а мне всё представляются маляры, работающие исключительно по ночам. Давным-давно одна знакомая рассказывала мне как получила первую плохую отметку за сочинение в израильской школе. Им задали написать про осень и она начала свой рассказ приблизительно так: осень -- это прекрасное, разноцветное и очень красивое время года. Листья на деревьях самых разных весёлых и красивых цветов: зелёные, жёлтые, бордовые, фиолетовые. Там было длинно и красочно описаны осенние краски. Она получила отвратительную отметку за содержание -- провальную. За грамотность же получила круглую сто. Когда она, обидевшись, пошла выяснять, учительница резко осадила: я просила рассказ об осени -- документальный, понимаешь, не фантасмагорию! Посмотрев на растерявшуюся ученицу, добавила примирительно -- где ты видела такую осень? Как где? -- удивилась знакомая -- в Одессе!
Я напоминаю себе эту учительницу. Мне тоже хочется спросить -- где вы видели такую осень? Но теперь я знаю один из вариантов ответа -- в Торонто! Чести ради, в Принстоне я удивлялась точно так же, но за два года опять забыла.
*******
Люди делятся на любителей французской кухни и нелюбителей английской. Кто не верит -- поговорите с монреальцем о Торонто и о еде в Торонто.
-- Нет, не то чтобы я не любил эту еду и этот город, -- говорит он мне и усмехается, -- но вот как тебе сказать...
-- А никак не говорить, вместо тебя уже Лермонтов сказал, -- смеюсь я в ответ.
-- А что, что конкретно он сказал?
-- Люблю отчизну я, но странною любовью, -- старательно перевожу я складную лермонтовскую строку. Получается, чести ради, невероятно коряво.
-- Слушай, -- вдруг смотрит он, -- а ведь по-русски это же, наверное, здорово звучит! Скажи мне как оно по-русски!
-- Люблю отчизну я, -- начинаю я медленно, делая паузы, -- но странною (понимаешь, вот это именно то, что ты ищешь, -- старательно не смеюсь я) любовью!
Он кивает, думает, поворачивается ко мне
-- Люблю Торонто я, но странною любовью, -- с акцентом, медленно, но старательно сообщает он мне. Добавляет по-английски, -- И ведь правда, как же хорошо сказал!
Мне хочется добавить, что и это уже говорили -- ай да сукин сын, но я молчу.
*******
По улице едет девушка на велосипеде. Красиво едет -- прямая спина, длинный хвост качается в такт. Я осматриваю её с головы до ног, дохожу до ног и понимаю, что не могу прекратить смотреть на её ноги: на ногах фиолетовые босоножки. Пятнадцатисантиметровый каблук, платформа сантиметров шесть. Каблук нависает над педалями, платформа крепко стоит на педали, девушка едет и едет. А я думаю о том, что я не то что велосипед -- я и машину так водить не умею. Впрочем, думаю я, велосипед, наверное, проще.
*******
Мы сняли на неделю дом. Нас предупреждали: не пугайтесь вечерних гостей, говорили нам, вечерами, иногда, в сад забредают еноты. Но они безвредные -- прыгают себе по забору, могут по полу побродить, могу ногу понюхать.
Я не верила. Белки -- да, конечно, их много и они везде. Но еноты в частном саду? Вечером так приятно сидеть, курить в саду, готовиться к докладу. Вдруг -- сверху шуршание. Потом ещё, потом сбоку. Целая стая енотов -- прыгают, бегают, осматриваются. Подумала было -- обживаются, но предпочла гнать эти мысли. Но не приближаются. И вот, когда я совсем расслабилась, когда полностью погрузилась в сладостный мир формул и цифр, кто-то начал тереться о мой тапочек. Еноты, -- подумала я, -- предупреждали же. Честно говоря, я до сих пор не уверена в том, что я испугалась сильнее енота.
*******
Нехорошо сбегать с докладов, но иногда просто необходимо. Особенно, когда рядом остров, аттракционы, карусели и жизнь.
На остров нас везло водное такси. Чадо, взахлёб, рассказывает -- мы плыли на подводном такси!
На острове парк аттракционов. Больше всего поражает карусель. Карусель сделана в 1903 году -- вручную. С тех пор её несколько раз ремонтировали (особенно сильно пострадала она в 1938 во время ужасного урагана). Таких каруселей в мире -- всего тридцать. Глянцевые лошади прыгают вверх и вниз, вслед за ними поросята, вслед за поросятами коты. Коты держат во рту рыбу и смотрят нахально. Страшные. Мы прыгали на лошадях -- как-то странно ехать верхом на коте. Даже на глянцевом. Карусель кружилась и кружилась, наши лошади исправно поднимались вверх и снова опускались вниз, мы с чадом были счастливы как первые люди на земле. Впрочем, совершенно счастливыми мы стали чуть позже -- когда пачкаясь и обжигаясь ели восхитительный пирожок с яблоками и корицей, щедро обмазанный сахаром.
Назад на пароме. Паром большой, едет, гудит, впереди небоскрёбы, а позади -- деревянная карусель, всё везущая по кругу путников сто восемь лет.
*******
Я не знаю кем вырастет чадо, но точно знаю одно -- терпеливым самодостаточным человеком. Чадо сидит на докладах, записывает что-то, высунув от усердия кончик языка: попеременно двумя руками -- правая занята розовой ручкой, левая -- фиолетовой. Играет сама с собой в крестики-нолики.
-- Кто победил? -- шепчу я.
-- Я, -- тычет себя в грудь чадо.
-- А кто проиграл? -- продолжаю интересоваться я.
-- Другая я, -- задумчиво отвечает чадо, -- не такая умная.
Другая я, не такая умная, забыла в самолёте тетрадь, -- думаю я и закусываю губу. Не расстраивайся, -- гладит меня по руке чадо, -- ты всё равно хорошая! Самая лучшая из всех моих мам!
*******
-- Аккуратно ешь, мама, -- внимательно смотрит чадо на то, как я орудую палочками, -- а то английской королеве будет неприятно!
Мы едим обжигающие китайские пельмени, я всё пытаюсь ухватить их палочками, получается с переменным успехом.
-- Мама, -- смотрит на мои попытки чадо, -- а вот английская королева не мучилась бы, а попросила бы нож и вилку.
Я вздыхаю и продолжаю пытаться хватать пельмени палочками. Когда-нибудь же надо учиться.
Хорошего всем дня!
Ваша Я.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →