Написав вчера кусочек разговора и прочитав сегодня реакции, я вдруг вспомнила какие-то свои давние размышления и наблюдения. К примеру, меня всегда поражало насколько посторонним людям интересны личные дела других. Сплетни обрастают слухами, слухи сплетнями, и не распутать этот клубок, не разобрать где, что, почему и что же из этого действительно было. Когда говорили о самоиронии и сплетнях, вдруг вспомнила случай, который немедленно рассказала М.
Когда-то давно, когда я была молодой студенткой, жила я в общежитии с соседкой. Моя соседка была потрясающим ходячим сборником всех сплетен на свете. Она знала что говорят о любом на нашем курсе. Обо мне, в том числе. Учитывая, что на тот момент моей мечтой был медицинский факультет, я, в большинстве своём, с утра до ночи училась, а когда не училась, подрабатывала, чтобы было чем платить за это самое обучение. Но, несмотря на это, как однажды выяснилось, про меня тоже ходило много сплетен. А ты знаешь, -- рассказывала мне соседка, -- говорят, что ты спишь с А. Я пожала плечами и усмехнулась -- ну хорошо, видишь, значит думают, что у меня есть и на это время. А ещё, -- не унималась она, -- говорят, что ты спишь с В. И, -- быстро добавила, -- если мы уже говорим начистоту, то ходят слухи, что и с С. ты тоже чего-то там крутила.
М. не выдержала и перебила -- какой ужас, ну что за люди, я представляю как тебе было обидно это услышать!
Нет, совершенно не обидно, -- засмеялась я. Я тогда попросила только одну вещь, всего одну. Какую? -- нетерпеливо вклинилась М. О, -- засмеялась я, -- очевидную. Я попросила, чтобы в следующий раз она, если ей не сложно, выяснила получила ли я удовольствие. А то ладно сплю со всеми подряд, но если ещё и без удовольствия -- вот это действительно обидно! Мы в очередной раз расхохотались и даже заплакали.
Люди говорят, люди сплетничают, люди осуждают. Помню пришла ко мне В. и смущённо сообщила, что ей очень важно мне что-то рассказать, но ещё более важно знать, что я не буду осуждать. С чего ты взяла, что я могу тебя осудить? -- я удивилась настолько, насколько я вообще умею удивляться. Ну, -- замялась В., -- я сделала что-то, чего ты никогда в жизни бы не сделала. И мне неуютно от мысли, что ты меня можешь осудить. Я?! -- я раскрыла глаза настолько широко, что В. прыснула. Кто я такая, чтобы тебя осуждать? Кто я такая, чтобы говорить тебе как жить? Я свою-то жизнь строю с трудом, а осуждать твою? Да ты что?!
М. вчера спросила. Слушай, вот понятно, что А. сморозила глупость несусветную, про проститутку, кошмар какой. А вот если бы было правдой, если бы так и было, ты бы всё ещё с ней дружила? Я усмехнулась тогда -- да, конечно. Какая мне разница что человек делает, если этот человек мне нравится? Я же не за профессию люблю, не за занятия. Я люблю... Да я и сама не знаю за что. Если бы знала, не любила, наверное. Да и потом, -- серьёзно ответила я, -- дело же не в этом. Дело в том, что какое кому дело кто чем занимается. Нет, конечно, если кто-то по ночам душит младенцев, я, может, подумаю о том, продолжать ли с ним отношения. Но всё остальное -- о чём вообще говорить? Да и как-то пошло это всё, понимаешь, вот это "давай я раскрою тебе глаза!". Мне не надо раскрывать глаза, когда мне будет надо, я сама их раскрою. Или не раскрою. Это мой выбор, а меня его, получается, лишают, пытаясь впихнуть в меня совершенно ненужную мне информацию. Ненужная информация, -- засмеялась я, -- это самый настоящий мусор в голове. Самый настоящий.
Потом мы снова говорили об обидах. Куда же без этого.
-- Ты хочешь сказать, -- ехидно прищурилась М., -- что тебя невозможно обидеть?
-- Меня? -- я расхохоталась так громко, что М. тоже начала неуверенно смеяться, не понимая куда это всё идёт. -- Меня невероятно легко обидеть, невероятно. Если знать как и если знать кому. Понимаешь, у каждого есть болевые точки, у каждого. Просто не все реагируют на незнакомцев. Большинство становится болезненным только если близкий давит. Очень близкий. Но несколько болевых точек, на которые я реагирую даже от близких незнакомцев, у меня, конечно, тоже есть. Куда же без этого.
-- Что, к примеру? -- заинтересовалась М.
-- К примеру, если сомневаются в моей порядочности. Понимаешь, у каждого свой пунктик. У меня -- моя порядочность. Я всю жизнь живу с мыслью: ладно, чёрт с ним, характер сложный; ладно, чёрт с ним, не блещу талантами; ладно, чёрт с ним, недостаточно умна, но зато, зато -- я порядочный человек. И посягнув на это, меня, на самом деле, достаточно легко обидеть.
Я вспоминаю разговор с Ыклом, когда я рассказала ему некий эпизод, в котором посягнули на мою порядочность.
-- Плюнь, -- сказал он мне тогда, -- общаться не смей пока не попросят прощения. Но плюнь.
-- Как? -- растерялась я.
-- А вот так, -- он подошёл к раковине и плюнул. И стало мне тогда хорошо. И я тоже, смеясь, плюнула рядом.
Я всё никак не могу до конца сформулировать свои мысли на всякие разные темы. Потому и пишу чаще обычного. Может, получится, наконец-то, сформулировать в одно, совершенно гениальное, абсолютно идеальное эссе. Впрочем, скорее всего, это получится вовсе не у меня.
Чудесного всем вечера!
Ваша Я.
