-- Дорогая, -- вкрадчиво начал Ыкл, -- мы долетели, у нас всё прекрасно, ты не подскажешь на что нам надо нажать, чтобы у нас была тут горячая вода?
-- Горячая вода? -- поперхнулась я от такого поворота, --я тоже соскучилась, спасибо, -- добавила язвительно-обиженно.
-- Мы очень соскучились, просто невероятно, -- быстро затарабанил Ыкл, -- но сейчас мы грязные и нам нужна горячая вода! Куда здесь нажимать?
-- То есть, -- медленно, пытаясь осознать происходящее, произнесла я, -- ты мне звонишь в Израиль, чтобы узнать как у нас в Лондоне включить горячую воду?!
-- Да, дорогая! -- радуясь моей сообразительности, нетерпеливо сообщил Ыкл, -- именно для этого. Так как она включается?!
Подумав немного, визуально представив внутренности дома, я наконец вспомнила и немедленно сообщила.
-- Ура, спасибо! -- ответили мне и положили трубку.
Я стояла, немного растерявшись, всё ожидая чего-то приятного, но в трубке беспощадно звучали короткие гудки. Ну и ладно, подумала я и вернулась к подруге -- продолжаем разговор. Однако разговор был внезапно прерван очередным, крайне нервным звонком. Убью, -- подумала я.
-- Рассказать вам теперь как сливается вода в туалете? -- ехидно начала я разговор.
-- Мамочка! -- раздался в телефоне голос чада, -- я тебя очень люблю и очень соскучилась! У нас вопрос! -- я было обрадовалась первой части, как поняла, что это грубая лесть с целью получить нужную информацию. -- Дорогая любимая мамочка! -- продолжала чадо и зашептала в сторону: папа, так? или очень дорогая и очень любимая? В трубке раздался невразумительный шепот и чадо звонко поправила саму себя -- Очень дорогая и очень любимая мамочка! У нас вот какой вопрос. Но отвечай на него только если точно знаешь ответ, а если не точно знаешь или, к примеру, не совсем уверена, то, пожалуйста, вообще не отвечай, то есть, скажи только, к примеру: я не знаю, или -- я совсем не знаю. Поняла, очень дорогая и очень любимая мамочка?!
-- Поняла, -- кивнула я в трубку, -- Чего ж тут не понять. Если я знаю, то сказать, а если не знаю или не уверена, то не говорить. В смысле, сказать, но именно так: не знаю. Или совсем не знаю.
-- Ура! -- воскликнула чадо и зашептала заговорщическим шепотом: папа, мамочка всё поняла! -- Очень дорогая и очень любимая мамочка! -- торжественно завела свою пластинку чадо, -- Не будешь ли ты столь любезна, если тебя не зарт... задр... зат-руд-нит, рассказать нам где тут включается газ?! Но, -- не дав мне вставить слово, продолжила чадо, -- если ты, к примеру, не знаешь где он включается или он тут вообще не включается, то так и скажи: дорогая любимая доченька, я не знаю. Поняла?
-- Газ?! -- поразилась я. -- Дорогая любимая доченька! Я понятия не имею где он включается и, более того, предполагаю, что он центральный и не включается из нашего дома вовсе.
-- Дорогая любимая мамочка, спасибо, -- торжественно сообщила чадо, -- подожди секунду! -- она громко зашептала в сторону: мама говорит, что тут газ цент-раль-ный! и совсем не включается. будем теперь грустные и грязные, -- горько зашептала она ещё громче.
-- Дорогая любимая мамочка! -- опять обратились ко мне, -- спасибо большое за помощь! Мы побудем пока грязными, а завтра разберёмся. А ты, если тебе не сложно, не могла ли бы, пожалуйста, заказать нам продукты на следующую неделю? На эту мы всё получили, но до следующей мы всё съедим и нам опять нужно. Закажи, пожалуйста, продукты для любимой ячейки!
-- Закажу, конечно, -- сдерживая хохот, серьёзно сообщила я, -- но меня там нет, я же не знаю какие вам нужны продукты!
-- Подожди секунду, -- сообщила чадо и зашептала: как мама закажет, если не знает что мы съели, а что нет? В трубке раздалось невнятное бурчание и чадо озвучила -- Заказывай ин-ту-и-тивно, а мы потом всё проверим! Ну всё, -- подытожила чадо, не дав вставить слово, -- мы пошли, нам с газом разбираться. Ведь ты же не знаешь где он включается! До свидания, очень дорогая и очень любимая мамочка!
Я изумительная хозяйка: я знаю где включается горячая вода, где не включается газ, и умею интуитивно заказывать продукты. Жизнь прожита не зря.
*******
Сарона -- заново отстроенный тель-авивский квартал. Когда-то там было немецкое поселение, потом всё разрушили, потом там долго ничего не было, а сейчас построили квартал, по духу напоминающий что-то, что было когда-то. Посреди квартала большой крытый рынок готовой еды. Торговый центр, в котором только еда. Тут и суши, и рыба, и гамбургеры, и равиоли, приготовленные на месте из тающего во рту теста с солоноватой начинкой из козьего сыра, фалафель, паста, мороженое -- тут всё.
-- Слушай, тут такое запахи, давай уже сядем где-нибудь! -- О. только с работы, она голодна и ей хочется где-нибудь сесть. -- Смотри, рыбный ресторан! Ты съешь своё любимое севиче или карпаччо, или что там ещё, а я, я... А я возьму и закажу что-нибудь из морепродуктов!
Я заказываю карпаччо из какой-то неведомой мне рыбы, О. заказывает странное блюдо, включающее в себя кальмаров и креветок. Я недоверчиво-недоуменно читаю состав
-- Ты уверена, что ты хочешь именно это? -- удивляюсь я. -- Это же в стиле: тут встретились ближний восток, Индия и морские гады!
-- Ага, -- довольно смотрит О. -- попробую, посмотрим!
Кажется только у тель-авивских поваров такая буйная фантазия. Глубокая тарелка до середины заполнена пахучей тхиной (с зеленью, чесноком и лимонным соком), поверх которой словно загадочная статуя выложены кальмары и креветки, обжаренные в соусе карри. Сбоку красиво раскинулись крупные куски овощей поджаренных на гриле. Над всем этим возвышается одинокий длинный, покрытый характерными полосками от гриля, острый перец чили.
-- Ничего себе! -- смотрю я восхищённо, -- и как?
-- Ну... -- она тщательно жуёт, пробует, смакует, -- что я тебе скажу... Необычно, это точно!
-- Это, -- интимно наклоняется к нам господин сотворивший данное, -- очень хитрое блюдо, только у нас такое! -- Он выпрямляется, гордо оглядывается и подмигивает -- Ну как? Правда же, прекрасно! И, главное, свежо и необычно!
-- Свежо, -- выпивает О. залпом стакан воды после того, как попробовала длинный лаковый красный стручок, -- Это точно!
Мы довольны. Мы заказываем лимонад, выходим покурить, возвращаемся и только тогда заказываем крем-брюле.
-- Боже, как там было? -- смеётся О. и смотрит на меня, -- ну, с крем-брюле!
-- Я не хочу есть дело, -- гнусаво начинаю я, а она подхватывает и мы хохочем, -- я хочу крем-брюле!
Повар долго колдует над крем-брюле, огонь газовой горелки, которая создаст ту самую восхитительную корочку, завораживает. Мы не хотим есть дело, мы хотим крем-брюле.
Потом мы идём гулять и внезапно останавливаемся. Посреди Сароны играют музыканты. Тут и труба, и саксофон, и кларнет, и туба, и два банджо: большое и маленькое. Большой господин в большой ковбойской шляпе поёт блюз и музыку кантри, повсюду сидят люди: хлопают, качаются в такт; многие танцуют. Мы останавливаемся и танцуем.
-- Когда я только приехал в Израиль, -- рассказывает господин, -- я очень плохо знал иврит. Не то чтобы сейчас хорошо, но лучше, лучше. И вот, как-то на одном выступлении, я громко объявил, что буду сейчас петь песню про змей*.
Все замолчали, ловят каждое слово, хотя, в общем и целом, понятно что будет дальше.
-- И вот, объявил я песню про змей, а мне из зала говорят: ты, наверное, имеешь в виду, что это песня про женщин? -- вокруг раздаётся сдержанный, но хорошо уловимый смех, -- а я тогда сказал: вы знаете, вот так подумав... это же, в сущности, про одних и тех же! -- он делает паузу, чтобы толпа выплеснула первую волну громкого смеха, подмигивает и добавляет -- если, конечно, вы понимаете о чём я.
Рядом с нами дивной красоты девушка в розовых брюках и светлой майке. Её нежно обнимает молодой парень, незаметно гладит по руке, по волосам. На последней фразе девушка поворачивается к парню, они смотрят друг на друга, внезапно громко смеются и быстро целуются. Со сцены звучит песня про женщин и они покачиваются в такт. Он ласково держит её за талию и качает из стороны в сторону. Со сцены звучит блюз, на часах почти одиннадцать, нам надо идти.
-- Ещё одну послушаем, ещё одну -- дёргает меня за руку О. -- теперь точно последнюю!
Это уже пятая последняя, но дует прохладный ветерок, саксофон выводит свои трели и уходить совершенно не хочется. Пусть будет ещё одна, точно последняя.
*змеи -- нахашим; женщины -- нашим (оба раза ударение на "и").
